Защитник «Сиэтл Сихокс» Рассел Уилсон и его подруга, певица Сиара, недавно объявили о планах оставаться сексуально воздержанными до брака.
Эта клятва стала неожиданностью для многих. В конце концов, сексуальная чистота – это обязательство, которое исторически ожидалось, связывалось с женщинами и даже требовалось от них. Однако сексуальное воздержание не является чем-то предполагаемым для мужчин, особенно таких мужчин, как Рассел Уилсон.
Уилсон, опытный, привлекательный спортсмен, воплощает современные идеалы мужественности, которые включают стиль, богатство и, да, сексуальное мастерство.
Итак, как такой человек, как Рассел Уилсон, ориентируется на приверженность воздержанию, поддерживая идеалы мужественности? Статус Уилсона как спортсмена и сердцееда, вероятно, дает ему то, что социолог Си Джей Паско называет “страховкой спортсмена».” Другими словами, благодаря своему статусу знаменитости он может делать традиционно немаскулинный выбор, не подвергая сомнению свою мужественность.
В то время как мужчины берут на себя это обязательство с благими намерениями для полноценного брака и сексуальной жизни, мое исследование показывает, что убеждения о сексуальности и гендере, которые идут рука об руку с этими обещаниями воздержания, не обязательно способствуют легкому переходу к супружеской сексуальной жизни.
Кто обещает “чистоту?”
Комик Джой Бехар недавно пошутила, что воздержание — это то, что вы делаете после того, как долго женаты. Здесь Бехар делает два предположения. Во-первых, сексуальная активность снижается как с возрастом, так и со временем, проведенным в отношениях. И это правда.
Если верить опросу, то к 21 году 85% мужчин и 81% женщин в Соединенных Штатах вступали в половые сношения.
Если мы сравним эти цифры со средним возрастом вступления в первый брак в Соединенных Штатах – 27 лет для женщин и 29 лет для мужчин, – то получим следующую картину: большинство людей занимаются сексом до брака.
Тем не менее, некоторые в Соединенных Штатах дают “клятву девственности” и обязуются воздерживаться до брака. Большинство данных, которые существуют по этой практике, показывают, что те, кто дают обеты, делают это в старших классах, часто либо подписывая карточку обета, либо надевая кольцо чистоты.
Исследования этой популяции говорят нам о нескольких вещах: что те , кто дает обет воздержания, чаще всего являются молодыми женщинами, и что – независимо от пола – обет воздержания задерживает начало сексуальной активности всего на 18 месяцев. Кроме того, принятие обета девственности часто поощряет другие виды сексуального поведения.
Девственники в Гайленде
Но мало что известно о мужчинах, которые берут на себя обязательство воздерживаться.
Мне было любопытно, как мужчины сохраняют обязательства в свете этих статистических данных, а также уравновешивают их ожиданиями относительно мужественности. Поэтому в 2008 году я начал исследовать группу поддержки из 15 человек в евангелической церкви на юго-западе. Все члены были белыми, в возрасте от начала до середины 20-х годов, одинокими или случайно встречающимися – и поддерживали друг друга в своих решениях оставаться воздержанными до брака.
Группа, называвшаяся «Река», собиралась раз в неделю, где, сидя на диванах, поедая пиццу или разговаривая о видеоиграх, они в конце концов склонялись к теме, которая их всех объединяла в первую очередь: секс.
На первый взгляд кажется невозможным, чтобы эти мужчины участвовали в том, что социолог Майкл Киммел называет “Гайландом” – стадии развития и социальной стадии, движимой “кодексом парня”, который требует, среди прочего, сексуального завоевания и отстраненной близости.
Скорее, мужчины Реки относятся к сексу как к чему-то священному, дару Божьему, предназначенному для наслаждения в пределах брачного ложа. В то же время эти мужчины борются с тем, что они описывают как “звериные инстинкты” – или искушения сексуальности. И именно из-за этих так называемых звериных инстинктов эти люди каждую неделю встречают друг друга в одном и том же помещении.
Мужчины Реки боролись с порнографией, мастурбацией, похотью и однополыми отношениями, ведь все эти пороки потенциально могут способствовать нарушению их клятвы.
В связи с этим возникает интересная дилемма: для этих мужчин секс является одновременно священным и животным. Однако то, как они справляются с этим кажущимся противоречием, на самом деле позволяет им проявлять свою мужественность в соответствии с требованиями Гайленда.
Члены группы имели развитую сеть партнеров по подотчетности, которые помогали им противостоять искушениям. Например, у одного из них был ответственный партнер, который изучал его еженедельную историю просмотров в Интернете, чтобы убедиться, что тот не смотрит порнографию. Другой ответственный партнер писал ему каждый вечер, чтобы убедиться, что он и его подруга “ведут себя хорошо.”
Хотя такое поведение может показаться необычным, оно работает таким образом, что позволяет мужчинам на самом деле утверждать свою мужественность. С помощью того, что социолог Эми Уилкинс называет “коллективными представлениями об искушении”, эти мужчины могут обсуждать, насколько трудно удержаться от звериных побуждений; таким образом, они поддерживают мнение, что они являются высоко сексуальными мужчинами, даже при отсутствии сексуальной активности.
Люди Реки верили, что время и труд, необходимые для поддержания этих обязательств, окупятся в виде счастливого и здорового брака.
Сиара, обсуждая свою приверженность воздержанию с Расселом Уилсоном, также добавила, что, по ее мнению, такое обещание важно для создания фундамента любви и дружбы. Она заявила, что “если у нас есть на то силы, то мы сможем победить все трудности с помощью нашей любви.”
Так что же случилось однажды после того, как люди Реки поженились? В 2011 году я последовал их примеру.
Все, кроме одного, поженились. Но в то время как переход к супружеской жизни приносил обещания насладиться их “священным даром от Бога”, этот дар был сомнителен.
Мужчины сообщали, что они все еще борются со звериными инстинктами сексуальности. Кроме того, их беспокоили внебрачные связи. Более того – и, возможно, самое главное – у людей больше не было поддержки, чтобы преодолеть эти искушения.
За этим развитием событий стояли две причины.
Во-первых, респондентам с самого раннего возраста говорили, что женщины не являются сексуальными. В то же время этих мужчин также учили, что их жены будут доступны для их удовольствия.
Это двойной стандарт, который соответствует давним культурным идеалам отношений между женственностью и чистотой. Но это противоречие заставляет мужчин не желать открываться тем самым женщинам, с которыми они занимаются сексом.
Эти женатые мужчины и женщины не говорили друг с другом о сексе. Вместо того, чтобы свободно обсуждать секс или искушение со своими женами (как они делали это со своими ответственными партнерами), мужчины просто пытались подавить искушение, представляя, какое опустошение могут причинить их женам любые сексуальные отклонения. После женитьбы мужчины чувствовали себя предоставленными самим себе.
Во-вторых, эти мужчины больше не могли связаться со своими сетями поддержки из-за своих собственных идеалов мужественности. Им был обещан священный дар: сексуально активный, счастливый брак. Однако многие не были полностью удовлетворены, о чем свидетельствовало продолжающееся напряжение между нравственностью и животным инстинктом. Однако открыться в этой продолжающейся борьбе означало бы признать неудачу как мужественного и христианского человека.
В конце концов, исследование показывает, что залог сексуального воздержания работает на поддержание идеала мужественности, который ставит в невыгодное положение как мужчин, так и женщин.
После 25 лет убеждения в том, что секс — это что-то опасное, что нужно контролировать, переход к супружеской (и сексуальной) жизни в лучшем случае затруднен, оставляя мужчин без поддержки, в которой они нуждаются. Женщины, между тем, часто вообще стараются избегать таких вопросов.
Поэтому, когда мы призываем к воздержанию вместо здоровых разговоров о сексе и сексуальности, мы, возможно, подрываем отношения, которые являются движущей целью этих обязательств в первую очередь.